Embedded Files
***
Старость превращает мир в пустыню.
Говорить и слушать нет желанья.
Острой болью время сводит спину,
Тело рассыпается, как зданье.
Лунной ночью выйду за калитку.
К омуту пойду. Зачем — не знаю
Комаров танцующую свиту
За собою бережно таскаю.
Не волнуют так, как волновали
В юности деревья, травы, птицы….
В прошлое распахнутые дали
С будущим мешают примириться.
***
День угас, скрипит кунгас на мокром,
Речкой отшлифованном, песке.
На меня луна таращит око.
Соловей играет на свистке.
***
Вечером приходят старики,
Молча отдыхают у реки.
Ни о чем они не говорят,
Взгляды их, как прежде, не горят.
Руки их, как камни, тяжелы.
Головы потеряно белы.
Все заметней дышат старики
Медленным дыханием реки.
***
Женщина зашла на огонек,
У крыльца присела на пенек.
Улыбнулась, руку подала,
Ласково спросила: как дела?
Мне бы улыбнуться ей в ответ,
Дескать, нынче скучен я и сед.
А какие могут быть дела,
Если жизнь до ручки довела.
Говорю ей: вот сижу, гляжу
На реку, на дальнюю межу,
На осот, сдавивший огород,
На пушинки, лезущие в рот.
— Да, — сказала женщина, — дела…
Было время — сына родила,
А сейчас, как вижу, мужики,
Не играют с девками в жмурки.
***
Я мерген и ты мерген, не могут ли
Два мергена старость усмирить?
Поднимаясь, укоротим ей когти,
Если не захочет говорить.
Во дворе на травке два мергена,
Попытались старость побороть,
Но не кровь текла у них по венам,
А вода уже который год…
Обхватили головы руками,
А в руках не головы, а камни,
Плоские речные валуны
В рыжем оперении Луны.
***
Не полем шел, а лесом,
Блуждая и кляня
Защитников прогресса,
Забывших про меня.
Мне, бедняку, не светит
Космических высот
Достичь ни этим летом,
Ни в следующий год.
Иду на зверя с луком,
Как прадед мой ходил.
Я людям от науки
В любви не угодил.
Пою о рыбе в реках,
О чащах вековых,
О бедном человеке,
Но только не о них…
Ученый брови хмурит,
Ружья мне не дает,
А то, — кричит, — схалтурит,
Ученого убьет.
БЫЛА МОЛОДА
Была молодой,
любовались мной.
Куда ни пойду —
вся на виду.
Иду, бывало,
с реки домой,
не скрипнет галечник
под ногой.
Дело брала себе
не по плечу,
все боялась,
что улечу.
Теперь весь вечер
сижу одна
возле раскрытого
в ночь окна.
ДОЧЕРИ
Будто медведь языком
Звезды с неба слизал:
Катится черный ком
Слез моих на вокзал.
Грохочет, как паровоз,
Черная тьма колес,
И чернота моих слез
Чернее твоих волос.
БЕССОННИЦА
Ночью пришла жена,
Нежная, как Луна,
Только мне не нужна
Была ее тишина.
Лицо жены и ее глаза
Были мне не нужны,
Потому, что жену слеза
Разбивала на три Луны.
И я не знал — за какой
Тянуться мне в небеса
Слабой моей рукой
До рассвета за полчаса.
МОЙ ДОМ
В доме моем давно
Чужие люди живут,
Но пахнет моим вином
Этот чужой уют.
Из-за калитки пёс
В лицо мне смеется зло.
Отсюда с пригоршней слез
Я покидал село.
Ластится ко мне,
Качает Амур седой,
Лицо мое на волне
С домом моим за спиной.
СЕСТРА
Сестра мудрее меня, у сестры
Рука крепка и глаза чисты,
Не огород у нее, а цветник,
Рядом с крапивою базилик.
Рядом с томатами георгин,
На черном фоне пушок седин,
Его не портят ни хромота,
Ни складки старческие возле рта.
АМУР
Амур со мною не говорит.
Думает, я виноват
В том, что рыба его смердит
И источает яд.
В детстве я воду, склоняясь над рекой,
Пригоршнями пил,
И отражался луч золотой
В капле, что я обронил.
Мне неприятен его укор:
Не я один виноват,
Что не живая вода с гор
Сбегает в Амур, а — яд.
Могу ли помочь я тебе, скажи,
Гордая моя Река,
Если волны твои, как ножи
Вспарывают облака.
Если льды твои на дыбы
Встают и летят в Лиман,
Перья бескрылой моей судьбы
Сбрасывая в океан.
ДРУЗЬЯ
Не жизнь мимо меня,
Я мимо жизни иду.
Нет впереди огня,
Да я его и не жду.
Друзья говорят: — Ты стар,
Пора тебе на покой.
Пьют самогон в кустах,
Пренебрегая мной.
В прежние времена
Щедрою рукой
Я им наливал сполна,
И все-таки стороной
Шел мимо жизни я,
Слушая соловья
И сам подпевал ему,
Да видимо не тому.
***
Ветер кричал мне во след:
— Какой ты, Гоша, поэт,
Если водки не пьешь
И песенок не поешь!
Каждый день с утра до темна
Шепчу на родном языке
Стихи Сиулеке и висит Луна
В доме на потолке.
А под луной на грязном полу
Деревья растут, и река
Черными скалами в темном углу
Упирается в облака.
И никакой поэзии в том,
Что утро влезло в мой дом,
Лучами солнца бурелом
Разбросав под моим окном.
***
Когда я шаманил, отец кричал,
Что шамана нельзя дразнить,
Когда я плакал – ветер крепчал,
Он в воздухе был разлит,
Как запах мяты, когда мать
В пальцах мяла траву,
Мяла, стараясь не колыхать
Синий туман во рву.
Я не шаманил, я песню пел
О синей звезде в глазу,
Не знаю, ветер тогда вспотел
Или я уронил слезу.
СОЛНЦЕ НА ЗАКАТЕ
Солнце рогами в сопку
Упирается, как олень,
К сопке осенней тропкой
Ходишь ты, и не лень.
Я за тобой, красотка,
Следом не побегу,
Солнце рогами сопку
Размалывает в шугу.
Гулко катятся камни,
Стонут стволы дубов,
Лес летит вверх ногами
От золотых рогов.
***
То глаза лечу, то зубы,
То проклятый ревматизм,
Лезут волосы из чуба,
Укорачивают мысль.
Написать хочу потомкам
О нанайском языке,
Получается неплохо,
Но без искорки в стихе.
Получается не очень,
Боль скулит, но не болит.
Разве только переводчик
Мой стишок воспламенит.
Прежде юмором искрился,
Мой нанайский говорок,
А теперь тупые мысли
Заготавливаю впрок.
А теперь и зубы слабы
И закис без водки рот,
И шарахаются бабы,
Если Гоша позовет.
***
День лежал на солнцепеке
С белой тучкой на носу.
День был полный, невысокий,
Без намека на слезу.
Попросил его: — Подвинься,
Ты на пляже не один!
День в ответ заматерился.
— Уходи, — сказал мне, сгинь!
На опушке леса тот же
С белой тучкой на носу
День лежал и корчил рожи
Ильмам пляшущим в лесу.
Я на сопку, он на сопке,
Я на озеро — он там,
Разбросал по волнам сопли,
Бьет ногами по цветам.
Я домой вернулся, окна
Плотно ставнями прикрыл.
Смотрит в щели рыжим оком,
Сыплет перьями от крыл.
Я спросил потом у ночи,
Как ей это удалось —
Что умчался день по кочкам
Лишь вдали увидел ночь?
Ночь в ответ плечом пожала,
И когда я рядом лечь
Попросил, не возражала,
В небе звезды зажигала
И с усмешкою шептала:
— Это дело стоит свеч.
***
Друг спросил: — Скажи мне, только честно,
Быть поэтом разве интересно,
Правду выряжая в злую ложь
Сердце ты свое не надорвешь?
Весело живешь, поешь крылато,
Мудро смотришь вдаль из-под руки.
На тебе, как на пеньке опята,
Вырастают гроздями стихи.
Пляшешь, когда пишешь, или ржешь?
Глина ты или гранит в натуре.
На стихи сейчас не проживешь,
Околеешь в их шуршащей шкуре.
Я ответил: — Был бы я поэтом,
Были бы жена и сын живыми,
И никто б не говорил при этом
О стихах — правдивы или лживы.
Да я глина и гранит, я смерти
Не страшусь, но если я гранит,
Пусть меня однажды на рассвете
Отблеском рассвет воспламенит.
Если – глина, я хочу, чтоб мяли,
Чтоб лепили кукол заводных
И на рынке детям продавали…
Я готов быть куклой среди них.
***
Утречком с хозяином
На озеро летим.
Хозяин тащит сани,
Я — хвостиком за ним.
По тропочке сквозь чащу,
С хрипением в груди,
Хозяин сани тащит,
Мой хвостик — впереди.
Обратно с миной постной,
Я сани волоку,
Скользит мой грустный хвостик
Веревкою в снегу.
Хозяин без оглядки
Шагает впереди,
Поскрипывают пятки
Тоской в моей груди.
Саням кричу я: сани,
Везите меня сами,
Но в мире нет людей
Ленивее саней.
Решил я, разозлившись,
Хозяина догнать,
Но впредь этих ленивцев
На озеро не брать.
Гляжу, а сани следом
За мной уже бегут,
Видать, боятся, бедные,
В сугробе утонуть.
Стучать мне интересно
По саночкам хвостом,
Чтобы бежали весело
Со мною на подъем.
Page updated
Google Sites
Report abuse